Еще совсем маленький ребенок может проявить задатки манипулятора. Добиваясь от родителей выполнения своих желаний, он использует такие меры психологического воздействия, как бурный плач, истерика, катание по полу. Весь этот «спектакль» происходит обязательно в присутствии «зрителей», для которых и играется. В уединении истерика ребенка тут же прекращается. Это говорит о том, что он легко управляет выражением своих эмоций и применяет их только тогда, когда ему это нужно.
Став постарше, ребенок пытается манипулировать уже своими сверстниками. Так, девочка, не желающая, чтобы пришедшие к ней в гости подруги трогали ее игрушки, предупреждает их, например, что кукла больна, а плюшевый мишка кусается. Тем самым она достигает своих целей, не открывая их истинного мотива – жадности, которая не одобряется уже в детском сообществе.
Конечно, детские попытки манипулирования довольно прозрачны и не представляют собой действительной опасности для окружающих. Но к манипуляциям нередко прибегают и взрослые, вполне сформировавшиеся люди. Признаки этого типа воздействия во многом остаются теми же – скрытие истинных мотивов, притворное выражение эмоций. Более того к этому добавляется убеждение жертвы (а в случае манипуляции можно говорить именно о жертве), что манипулятор действует исключительно в ее интересах, хотя на деле получается как раз обратное.
