Русский поэт и восточная красавица


Шаганэ Тальян была вовсе не персиянкой, как можно предположить, читая вдохновенные есенинские строки, а обычной учительницей русского языка и литературы из армянской школы в Батуме. Поэт увидел Шаганэ, когда она выходила из школы, и был просто сражен ее удивительной восточной красотой. 24-летняя девушка могла бы стать очередной победой любвеобильного Есенина. Но, несмотря на то, что за ее плечами уже были короткий брак и раннее вдовство, Шаганэ отличали чистота и целомудрие души, поднявшие их отношения на совершенно иной, гораздо более возвышенный уровень.

Шаганэ стала для поэта воплощением всех восточных женщин, их экзотической внешней красоты и еще большей красоты душевной. После неудачного брака с всемирно известной танцовщицей Айседорой Дункан именно эта простая армянская учительница воскресила в душе Есенина веру в женскую преданность и чистоту помыслов. Почти ежедневно они прогуливались вместе по парку, поэт дарил девушке фиалки и розы. Уже на третий день знакомства он, к немалому удивлению своей прекрасной музы, прочитал ей «Шаганэ ты моя, Шаганэ» и вручил 2 клетчатых тетрадных листочка.


Несмотря на то, что стихотворение облечено в форму любовного послания, поэт делится в нем с «прекрасной персиянкой» своими размышлениями о родине. Произведение построено на контрасте Востока и Севера. И хотя Восток сказочно прекрасен, автору милее родные рязанские просторы с их бескрайними полями золотистой ржи.

Прощальный подарок


Покидая Кавказ, Сергей Есенин подарил Шаганэ свой новый сборник стихов «Персидские мотивы», который сопроводил надписью: «Дорогая моя Шаганэ, Вы приятны и милы мне». С образом прекрасной армянки связаны и другие стихи, вошедшие в него. Ее имя звучит в стихотворении «Ты сказала, что Саади», ей посвящены знаменитые строки «Никогда я не был на Босфоре». В стихотворении «В Хороссане есть такие двери», поэт вновь обращается к Шаганэ, называя ее Шага. Завершающее стихотворение цикла, проникнутое утонченной чувственностью «Я спросил сегодня у менялы» также вдохновлено светлым образом красавицы Шаганэ.

Судя по всему, атмосфера взаимной влюбленности, которой проникнуты «Персидские мотивы», - в действительности просто поэтический вымысел. Однако лишь немногим женщинам было суждено оставить в поэзии Есенина такой глубокий след, как батумской учительнице Шаганэ Тальян.